Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все (Мф. V, 17–18).

Эти слова Господа нашего Иисуса Хри­ста, вероятно, во многих возбуждают не­доумение. Как это Господь говорит, что ни одна иота, ни одна черта не прейдет в законе, что все исполнится? А разве мно­гое не отменено Самим Господом Иису­сом в законе Ветхозаветном, данном чрез Моисея? Разве сохранились до сих пор даже у евреев те обычаи, исполнение тех предписаний закона, которые были действенны в древние времена?

Нынешний великий праздник Сретения Господня дает мне повод к тому, чтобы объяснить эти слова Христовы и устранить ваше смущение и недоумение.

В глубочайшей древности люди при­носили в жертву Богу животных. Уже сыновья прародителей наших Адама и Евы, Авель и Каин, приносили в жертву Богу тельцов и агнцев. И так продолжа­лось многие, многие сотни лет и даже долгие тысячелетия. Чем были эти пер­вые жертвы? Они были выражением страха Божия у людей, выражением преклонения людей пред Богом. Они были вместе с тем и жертвой умилостивления.  И именно потому они прообразовали единственную истинную жертву умило­стивления, которую принес на Голгофе Господь и Бог наш Иисус Христос. Своею Кровью Он примирил людей с Богом и умилостивил Бога.

Прошло много, много веков, и чрез Моисея Богом был дан подробный закон о жертвоприношениях, изложенный в кни­ге Левит. И с тех пор до времени прише­ствия Христова народ израильский испол­нял этот закон о жертвоприношениях. Но прошло и еще время, гораздо более позд­нее, когда Бог дал новый закон, весьма более расширенный и углубленный, чем тот закон о жертве, данный чрез Моисея.

Моисею Бог повелел, чтобы каждый первенец мужеского пола в народе израильском был по­свящаем Ему, Великому Твор­цу и Богу нашему. Во испол­нение этого закона пришли Пресвятая Богородица с Младенцем Иисусом и Иосифом, хранителем девства Ее, в храм Иерусалимский, чтобы посвятить Младенца, как пер­венца, Богу. Было множество таких младенцев, посвященных Богу. Но это – посвяще­ние было величайшим, единым истиннейшим посвящением Богу Самого Сына Божия, Бога Слова, воплотившегося в теле человеческом. Велик был этот закон, но и он уже отошел в вечность, и он не исполняется и самими евреями; уже не посвящают они первенцев своих Богу; уже нет у них того левитского священства, которым заменялось в древние времена  подлинное и истинное посвящение каждого перворожденного младенца мужеского пола на служение Богу. Для служения Богу были выделены левиты, сыны колена Левиина; они были непосредственно посвящаемы Богу, а все остальное мно­жество других младенцев, которые были только приносимы в храм Господень, иску­палось принесением в жертву агнца или пары птенцов голубиных. И этого давно нет. После Господа нашего Иисуса Христа прекратилось и левитское служение, прекратилось посвящение младенцев израиль­ских Богу для служения Ему.

Но что же, следует ли отсюда, что за­кон остается неисполненным доселе? Следует ли, что надо сомневаться в истинности слов Христовых, что ни одна иота, ни одна черта в законе не прейдет, доколе не исполнится все? Ведь закон – и Вет­хий Завет, и Новый Завет вечны и будут исполнены.

Как же исполняется ныне, после устра­нения левитского священства, этот закон у нас, христиан? Разве не касается он нас? О, прямо и непосредственно касается, ибо какой был глубокий смысл этого закона о посвящении первенцев израильских Богу?

Глубокий смысл этого закона состоял в том, что он обязывал Израиль посвя­щать Богу самое дорогое, самое любимое, ибо разве не дороже всего, не любим более всего первенец во всякой семье человече­ской? И вот посвящение этого драгоценнейшего Богу и требовалось законом.

А от нас чего требует Бог этим законом? Он требует, чтобы мы посвящали Ему все самое дорогое, самое любимое для нас. А что любим, кого бо­лее всего любим мы? Не близких ли на­ших: отца, братьев, сестер, детей своих?  О, конечно, их. А что любим еще особен­но глубокой любовью? Все то, что не́жит и холит плоть нашу: мы любим все ус­лаждения плоти, любим богатство, кото­рое дает возможность удовлетворять по­хоти плоти, мы привязаны поэтому к богатству, мы им дорожим. А люди более глубокие, более духовные дорожат и другим – дорожат честью, дорожат сла­вой, той славой, которой сподобились великие деятели науки, искусства, музы­ки, поэзии. И все мы больше всего лю­бим то, что поставили себе целью жизни нашей. Каждый строит план своей жизни и десятки лет усердно трудится над осу­ществлением этого плана. И удача в ис­полнении своего плана всего дороже человеку, и неуспех в этом деле есть са­мое тяжкое несчастье и горе.

И вот Господь и Бог наш Иисус Хри­стос требует от нас, как требовал древле от Израиля, чтобы посвящали мы Ему все самое дорогое, самое любимое и ценное для нас, чтобы посвящали славу и честь, чтобы пожертвовали и возведением зда­ния своего благополучия.

Он сказал даже как будто весьма су­ровые слова, которые тоже смущают многих: Если кто приходит ко Мне и не возненавидит отца своего и матери, и жены и детей, и братьев и сестер, а притом и самой жизни своей, тот не может быть Моим учеником. (Лк. XIV, 26). Не мо­жет быть близким ко Христу, не может быть Его другом, Его учеником.

Видите, какое огромное требование предъявляет Господь и Бог наш Иисус Христос: Он требует, чтобы мы любовь к Нему, служение Ему предпочитали всякой другой любви нашей, всякой другой при­вязанности нашей, чтобы Его любили го­раздо больше, чем самых близких нам людей, ибо Дух Святой ревнитель, Он не желает разделения нашей любви к Богу с близкими нашими, Он требует всецелой любви к Себе.

Что же значат суровые слова о ненави­сти к близким нашим? Конечно, не в под­линном смысле о ненависти говорит Хри­стос! Ненависти Он никого никогда не учил.  Это значит только поставить свою любовь к самому для нас драгоценному гораздо ни­же любви к Богу. Можно любить, можно и должно любить близких своих, но не лю­бить их больше Бога. И было огромное множество людей, которые последовали глубокому этому требованию Христову. Они подлинно оставляли домы свои, оставляли семью свою и уходили в дикие африкан­ские пустыни или в северные русские леса.  Таковы были все преподобные.

А были и другие: были великие люди, которые во время гонений на христиан не останавливались пред тем, чтобы жизнь свою отдать за Христа, – и отдава­ли ее в страшных ужасных мучениях, ко­торых вы и не представляете. Были мате­ри – бесплодные жены, которые, умоляя Бога о разрешении неплодства их, дава­ли обет посвятить младенца Богу. Такова была Нонна святая, мать великого святи­теля Григория Богослова, такова была святая Марфа, мать Симеона Дивногорца.  Еще и в Ветхом Завете известна нам жена, которая умоляла Бога избавить ее от бесплодия, это была Анна, великая Анна, мать пророка Самуила.

Видите, как полностью эти подвижни­ки благочестия исполняли закон Христов, тот закон, зародышем которого было вет­хозаветное посвящение первенцев Богу.

Скажу, что Господь наш Иисус Христос пришел не нарушить закон, а его испол­нить; а исполнить по-­славянски значит дополнить, усовершить. Он своим новым законом не только подтвердил, но необы­чайно углубил закон посвящения перво­родных Богу, возвел исполнение этого закона на недосягаемую высоту, ту высо­ту, на которую восходили великие муче­ники, великие святые и преподобные.  Закон о жертвах не упразднен, продол­жаются жертвы в гораздо более важной и святой форме. И все это можно сказать относительно тех ветхозаветных законов, которые перестали существовать: они су­ществуют доселе в гораздо более углу­бленном виде, они исполнены и дополне­ны Господом нашим Иисусом Христом.

Итак, Он исполнил этот великий за­кон, итак, не прейдет ни одна иота, ни одна черта закона.

Так будем же исполнять этот закон, будем последовать закону принесения в жертву Богу всего самого драгоценного и дорогого для нас. Не будем связывать себя земными привычками, возлюбим нищету, возлюбим неизвестность, отка­жемся от всякой славы, будем искать не славы от людей, а славы от Бога, от Самого Господа нашего Иисуса Христа. И если исполним, если всю силу любви своей отдадим Ему, – будем Его учениками, Его друзьями, будем в вечном общении с Ним, когда кончится земной наш удел.

Из слова святителя Луки (Войно-Ясенецкого), произнесенного в 1952 г .