Вот и опять, милостию Божиею, дожили мы до Великого Поста. Какое это благодатное время! Дивное и премудрое это установление Церкви, и блажен, кто глубоко вникает в него и переживает его, как должно!
«Покаяния отверзи ми двери, Жизнодавче!» – слышим мы в храмах от нашего имени обращенный к Богу вопль души. Словами евангельской притчи и умилительных церковных песнопений внушается нам, что если мы действительно хотим каяться, то нам прежде всего необходимо решительно отвергнуть «фарисеево высокоглаголание» и «мытареве научиться высоте глагол смиренных», надо возненавидеть «велехвальный глас фарисея» и поревновать «благоумиленной молитве мытаря». «Сила молитвы», по словам одного из великих наставников благочестия, «дух сокрушен, сердце сокрушенное и смиренное», ибо, как учит Слово Божие, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит (Пс. L, 19).
Возношение уничтожает в человеке все доброе, а смирение, наоборот, потребляет все злое, искореняя самые греховные страсти, а потому, подготовляя нас к великопостному подвигу покаяния, Святая Церковь внушает нам необходимость попрать в себе фарисейскую гордыню и самопревозношение и усвоить смирение мытаря, видевшего в себе одни грехи свои и в сердечном сокрушении взывавшего к Богу: «Боже, милостив буди мне, грешнику!»
Святая Церковь убеждает нас и в необходимости сознать себя «блудными сынами», легкомысленно ушедшими из отеческого дома «на страну далече» и безумно расточившими полученное нами духовное богатство. В ярких образах представляя нам всю бедственность нашего положения, она вместе с тем указывает нам на то, как легко и просто можем мы получить прощение от Бога и возвратить себе вновь то, что было нами так безрассудно потеряно. Для этого надо только последовать примеру блудного сына евангельской притчи, который «пришел в себя», решил возвратиться к своему любящему отцу с покаянными словами: Отче, согреших на небо и пред Тобою, и уже несмь достоин нарещися сын Твой: сотвори мя, яко единого от наемник Твоих (Лк. XV, 18–19). И если будет у нас такое искреннее покаянное настроение, мы можем не сомневаться, что Отец Небесный с любовью примет нас в Свои отеческие объятия.
Из всего этого становится ясной для нас великая и утешительная истина: Щедр и милостив Господь, долготерпелив и многомилостив и не до конца прогневается (Пс. CII, 8–9), – как поет Псалмопевец.
Но вслед за тем, в предостережение нам, Святая Церковь открывает и другую, уже устрашающую нас, тоже великую и несомненную истину: Господь не только милосерд, но есть вместе с тем и «Судия Праведнейший». Он придет некогда суд праведный сотворити – грешныя мучити, праведныя же спасти. Искренно кающихся Он милостиво прощает, но те, которые упорствуют в своем нераскаянном устроении, те, которые, несмотря ни на какие призывы и увещания, не желают смириться, подобно мытарю евангельской притчи, и «придти в себя» и раскаяться, подобно блудному сыну, будут осуждены на вечные нескончаемые муки. Как бы мы ни успокаивали, ни ублажали себя, как бы ни дурманили свою совесть всевозможными удовольствиями и наслаждениями, развлечениями и увеселениями, наступит неожиданно для нас «День Страшный всенеизглаголаннаго пришествия Христова», и тогда каждый должен будет дать отчет в своих лукавых деяниях.
Какой страх, какой трепет и ужас охватит тогда тех, которые в своем безумном упорстве не желали сознать себя грешниками, имеющими нужду в прощении, не желали смириться пред Богом и принести искреннее покаяние в своем противлении Богу и Его Божественному Закону!
А перед самым Постом Святая Церковь рисует нам скорбное зрелище изгнания Адамова из рая за преслушание, внушая тем самым, что все мы – потомки Адама – падшее творение Божие и потому нуждаемся в прощении и восстановлении нас Богом. Не гордыня, не превозношение и самовосхваление приличествует нам, а скорбный вопль праотца Адама, изгнанного от райския сладости и непрестанныя радости: Милостиве, помилуй мя, падшаго!
Сознавая самих себя грешниками, нуждающимися в прощении, мы не можем злобствовать на людей, подобных нам грешников. А потому Святая Церковь внушает нам необходимость примириться со всеми, простить друг другу взаимные обиды и огорчения, дабы, в свою очередь, удостоиться всепрощения от Бога. Аще отпущаете человеком согрешения их, отпустит и вам Отец ваш Небесный: аще ли не отпущаете человеком согрешения их, ни Отец ваш отпустит вам согрешений ваших, – слышим мы в тот день за литургией слова Самого Господа Иисуса Христа, пришедшего в мир грешныя спасти (Mф. VI, 14–15).
Как все это просто, понятно, убедительно и разумно!
Только духовно слепые этого не видят, да злонамеренно настроенные, сами участвующие в этом антихристовом делании, могут это отрицать: настолько самоочевидно для трезвого взгляда все происходящее ныне в мире, какою бы внешней благовидностью оно ни облекалось.
Разве не странно, что теперь так редко можно встретить человека, который бы и мыслил и чувствовал вполне по-христиански – так, как учит нас Евангелие, как проповедует наша Святая Церковь, как заповедуют Святые Отцы, наставники и учители христианского благочестия, – как еще сравнительно недавно были настроены наши предки на Святой Руси?
Нет спора: жить по-христиански – быть в жизни истинными христианами – очень трудно: это требует большого подвига. Но мыслить и чувствовать так, как это подобает людям, носящим звание христиан, это не так уже трудно – это, казалось бы, даже естественно для всех тех, кто еще не отрекся от Христа, кто еще носит на себе Имя Христово.
Но этого-то как раз теперь почти и нет!
Ведь одно дело, – когда грешат по немощи и, греша, сознают, что они грешат, и каются. Но совсем другое дело, – когда грешат сознательно, не вменяя своего греха в грех, и, греша, не желают признавать себя грешниками, а оправдывают себя, лукаво подводя под свой грех всякие идеологические обоснования.
Именно это последнее и делает большинство современных людей, воспитанных в духе «гуманистического возрождения», вознесшего на пьедестал человека в состоянии его падения, со всеми его греховными страстями и похотями…
Наиболее характерно и показательно это то, что эти «сыны гуманизма», среди которых – увы! – в наше время встречаются даже служители Церкви, никак не хотят примириться с ожидающим всех нас неизбежным концом. Пусть в теории они даже и признают этот «конец», но говорить о нем и слышать напоминаний о нем они не хотят.
А между тем еще в Ветхом Завете Премудрый Сирах учил: Помни последняя твоя… (Сир. XXVIII, 6). Это его изречение особенно любили и часто употребляли христианские подвижники и наставники духовной жизни, изъясняя, что под этими «последними», о которых всегда надлежит христианину помнить, надо понимать: смерть, суд, вечное блаженство праведников и вечные муки грешников.
И это так естественно, ведь к этому сводится все!
И наш, христиан, Символ Веры, в первой его части, заканчивается словами: «…И паки Грядущаго со славою судити живым и мертвым, Егоже Царствию не будет конца», а во второй: «Чаю воскресения мертвых и жизни будущаго века. Аминь».
Почему же в таком случае не только считающие себя верующими рядовые миряне, не только ученые профессора богословия, но даже некоторые современные священнослужители так не любят вспоминать о том, что составляет, в сущности, венец и достойное завершение всех наших христианских упований и самых заветных чаяний, и нередко с какой-то иронической усмешкой говорят об «эсхатологии» и даже, как они выражаются, об «эсхатологической истерике»? Не потому ли, что они, сами того ясно не сознавая, уже перестали быть христианами по своему мировоззрению, а сделались «сынами гуманизма» или, проще говоря, слугами грядущего антихриста, каковы, по существу, все эти «сыны гуманизма», верующие не в Бога, а в человека?… Человека, за которым скрывается противник Христов – антихрист и вдохновляющий его враг Божий и враг человеческого спасения падший Денница – сатана. И верят они поэтому не «в жизнь будущаго века», а в мнимый «прогресс» человечества на земле, в «научное» преодоление смерти, в земной рай и земное блаженство людей, не расстающихся со всеми своими греховными страстями и похотями.
Да! далеко зашел мир в своем «отступлении», и истинное, бескомпромиссное христианство стало для него опять, как и было первоначально для язычников, по известному изречению святого апостола Павла, безумием (1 Кор. I, 23)…
Нас не понимают или делают вид, что не понимают, и хулят, обвиняя в гордыне и самоутверждении и ненависти к «инакомыслящим». Смиренно примем эти поношения, памятуя, каким хулам и поношениям подвергался вознесенный ненавистью фарисеев на крест Сам Господь наш Иисус Христос, а после Него – святые апостолы, святые мученики и все Его истинные последователи.
«Несть раб болий Господа своего» (Ин. XV, 20).
Не поношений этих будем бояться, а того, как бы не увлекли нас за собой эти «инакомыслящие», как бы не поддались мы чувству ложного смирения и не впали бы вместе с ними в ров погибели, оказавшись в порабощении у слуг грядущего антихриста.
Блюдите убо, како опасно ходите… яко дние лукави суть (Еф. V, 15–16).
Истинное смирение в том, чтобы смирить себя перед Законом Божиим и учением Святой Церкви, а не в том, чтобы лукаво и лицемерно обходить все это ради льстивого угождения врагам Святой Веры и Церкви.
А Святая Церковь призывает нас к покаянию в содеянных нами греховных деяниях и к памятованию о Страшном Суде, который грозит вечными муками всем нераскаянным грешникам и всем инакомыслящим последователям антихристова гуманизма – всем, идущим на компромисс «сосуществования» с сатаною.
Не отгонять от себя мысль о Втором пришествии Христовом и Страшном Суде Его должны мы, но как можно чаще взывать к Богу словами умилительного песнопения, которое влагает нам в уста Святая Церковь в эти дни, подготовляющие нас к Великому Посту: «Помышляю день страшный, и плачуся деяний моих лукавых: како отвещаю безсмертному Царю? коим же дерзновением воззрю на Судию блудный аз? Благоутробный Отче, Сыне Единородный, Душе Святый, помилуй мя!»
(Составлено по: Архиепископ Аверкий (Таушев). Современность в свете Слова Божия. М., 2012. С. 110–117.)