Поучение (2-е) в день памяти прп. Елеазара Анзерскаго чудотворца

Вглядитесь, братие, в мир. Сколько в нем лихорадочной, поспешной деятельности! Сколько в нем труда и забот, — забот о «завтрашнем дне»! Почти каждый все свои силы полагает на то, чтобы обеспечить себе «завтрашний день». Всюду заботы о материальном, о земном. Все заботятся о том, чтобы лучше сделать свое существование здесь, на земле. И на эту заботу тратят все свои силы и все свое время. «Завтрашний день» и земное благополучие сделались целью жизни весьма многих людей. Весь прогресс человечества стремится к тому, чтобы доставить человеку довольство на земле.

Но что же?… Вот уже прошли тысячелетия, a доволен ли человек своею жизнью, и увеличилось ли вообще довольство на земле?

Нет, тщетны усилия человека достигнуть довольства здесь, на земле. Недоволен своею жизнью каждый в отдельности человек, не увеличилось и всеобщее довольство. Мчится год за годом, проходят столетия за столетьями, наступают тысячелетия, a люди все так же далеки от довольства, как и прежде. Довольство, словно неуловимый призрак, обманчивый мираж, отходит все дальше и дальше по мере того, как человек к нему приближается. И теперь, по-видимому, довольства на земле меньше, чем в старые, добрые времена. Просмотрите газеты и вы увидите, до чего дошло всеобщее недовольство жизнью. В каждой газете вы увидите десятки [примеров] насильственного лишения себя жизни. Не от довольства, конечно, лишают себя жизни!…

Недовольство всеобщее. Бедняк недоволен тем, что он беден. Рабочий и чиновник проклинают свой изнурительный труд. Богач недоволен или тем, что y него богатства не столько, сколько бы хотелось иметь, или тем, что чувствует в себе какую-то неудовлетворенность, которую не могут заглушить и удовольствия и развлечения. Ученый недоволен тем, что, во всю жизнь стремясь найти своим умом истину, он ее не находит.

Но вот — смотрите — совершенно другая картина. Вдали от суеты мирской, на пустынном острове, среди студеного моря, где только разгуливает ветер да зверь или птица своим голосом нарушают иногда тишину,— в убогой келье, покрытый бедным рубищем, спасается подвижник. Этот подвижник — чтимый основатель скитского жития прп. Елеазар Анзерский. Трудно ему здесь одинокому спасаться. Холодный ветер выдул все тепло из кельи. Стужа сковывает все члены. Черный хлеб, овощи да иногда немного рыбы — вот его пища. Но и тут приходится добывать ему с трудом и случайно. С большим терпением и огромными усилиями он выдалбливает, не имея инструмента, чаши, и ждет, когда за его тяжелый труд промышленники привезут немного хлеба. Да, тяжела и полна лишений его жизнь. Но вглядитесь в его лицо. Есть ли в нем хоть тень недовольства? — Вот он коленопреклоненный молится пред образами. Благодатные слезы наполняют его глаза. Они льются пo его изможденному лицу. Но, не смотря на эти признаки печали, лицо его остается спокойным, a взор полон твердой веры и надежды. Временами его лицо озаряется неземною радостью и блаженством: то посещают его видения. Вот он видит голубя, который прикоснулся к его лицу и сказал: «Богу принесу слезы твоя»,— и стал невидим. И радостью исполнилась душа подвижника. Вот он слышит голос: «Не бойся, Господь с тобою». Вот он видит среди неизреченного света образ Господа Иисуса Христа, Пресвятой Богородицы, Иоанна Предтечи и двух апостолов. To вот внезапно является пред ним Пресвятая Богородица в сиянии небесной славы, и имея три звезды— одну на главе и две на раменах, и он из уст Ее слышит: «Елеазар, не переставай призывать Меня в своих молитвах, и Я буду помогать тебе до исхода души твоей». И забывает святой подвижник все страхи свои, труды и лишения; не чувствует он холода; a душа его полна сладостного трепета и неизъяснимого блаженства. И ничего уж он не хочет. И ищет он только уединения. He прельщают его ни слава мирская, ни довольство земное. И когда царь, которому прп. Елеазар предсказал о рождении наследника, призвав его, предлагает ему почести и чины духовные, то смиренный подвижник отказывается от них.

Но отчего же это, — один не ищет довольства, изнуряет себя трудом и постом, ходит в ветхой одежде, мерзнет от стужи и все же доволен. И не соглашается променять свое положение ни на какие сокровища мира, a другие всю жизнь ищут только довольства и не находят его, так и умирают неудовлетворенные? — От того, что ныне чтимый прп. Елеазар искал довольства и удовлетворения там, где его можно действительно получить; a другие ищут его не там, где нужно, стоят на ложном пути и гоняются за призраками, и потому-то никогда не получают удовлетворения. В самом деле, откуда проистекает это наше недовольство в жизни и где искать его удовлетворения?

Вглядитесь в себя и вы увидите, что источник недовольства  — наша душа. Это она безпокойно ноет; это она чего-то ищет, к чему-то стремится; это она возмущается всем в жизни; это она и делает нас недовольными. A мы никак не можем удовлетворить ее.

Чего же это душа так безпокойно ищет? Отчего же это она так недовольна жизнью и почему мы не можем удовлетворить ее?

— Да потому, что даем ей не то, чего она ищет. Наша душа есть образ и подобие Божества. От дыхания Божия она получила свое бытие. К Богу она стремится и к Нему должна возвратиться. Свой Первообраз она все время так безпокойно и ищет, к Нему-то она так неудержимо и тяготеет, и ненавидит земное плотское, которое мешает ей приблизиться к своему Первообразу. A мы, ослепленные грехом и привязанностью к миру, не видим этого и думаем, что она страдает о земном, и вместо истинного хлеба даем ей камень.

Что это именно так, что это правда, — всмотритесь в мир, проследите внимательно жизнь людей и вы легко убедитесь в этом. Вы увидите, что сколько ни давай человеку земных благ он все будет ощущать недовольство. Удовлетворишь одни его прихоти и желания, y него скоро возникнут другие, удовлетворишь другие, возникнут третьи и т. д. И сколько ни удовлетворяй, с каждым разом он будет ощущать все новые и новые желания и прихоти до тех пор, пока смерть не прекратит его существования. — Возьмем, например, богатство. Вот бедняк, да и очень многие из людей, ищут его, думая, что тогда они получат довольство и удовлетворение. Но пусть ищущий богатства внимательнее поглядит на жизнь окружающих его богачей. Вот они уже обладают тем, к чему так жадно стремится он. Ну, a разве они, богачи, счастливы? Те безумные оргии, которые они устраивают для самозабвения, разве не свидетельствуют о том, что и они не чувствуют себя спокойно? Пусть они имеют довольство и много денег для удовлетворения своих желаний. Но зато чем больше богачи удовлетворяют свои прихоти, тем эти прихоти больше растут. И богач опять делается несчастным. Многих из них мучит и совесть за то, что они ведут безцельную и безсмысленную жизнь, что отдались земному. A другие страдают, опасаясь за свое богатство, или когда сознают, что им все же наконец придется расстаться с деньгами, к которым они так сильно привязались. И так люди страдают всегда и во всем, коль скоро привязываются к земному. И, замечательно, чем больше хотят привязать душу к земле, чем больше стремятся к земному довольству, тем сильнее душа страдает. Вот почему часто, среди роскоши и довольства, богач лишает себя жизни. Да и как не страдать душе при ее пригвождении к земному, когда этим лишают ее истинной пищи? Она, как происшедшая от Вечного Добра, ищет добродетели, a ей предлагают порочные удовольствия. Она, получившая бытие от Всеобъемлющей Любви, ищет любви, a ей предлагают неприязнь к братьям, какие-то научные теории, деньги и хлеб. Она ищет правды, a ей предлагают тщеславие и власть. Она жаждет небесного, a ее хотят пригвоздить к земле.

Но, если ты, брат христианин, не чувствуешь этих движений души к Первообразу; если ты успел заглушить их, с детства привязавшись к земному, и не испытываешь от этого страданий, a получаешь даже удовольствия, то вспомни: смерть царит на земле. Она удел всех земнородных. Жестокая, безжалостная, ходит она по земле и могучей холодной рукою вырывает из жизни свои жертвы. И никто не минует ее. И ничто не спасет человека от ее холодных объятий: ни власть, ни богатство, ни слава, ни мудрость, ни привязанность близких и знаемых. Вспомни и то, что тлению и разрушению подвержено и все существующее на земле, что все земное непрочно. Вспомни и постарайся избавиться от этой обманчивой привязанности к земному. Тленностью, изменчивостью и скоротечностью всего земного Господь прямо указывает нам, братия, что мы назначены не для земли, что земная жизнь наша не есть жизнь истинная. Она имеет значение временное, — она лишь приготовление к жизни другой  — вечной. Здесь мы лишь «странники и пришельцы» (1 Петр. II, 11), по выражению св. апостола Петра. И ясно отсюда, что никакие земные средства, никакие удобства, никакие богатства не могут сделать нас счастливыми. И вот почему Всеведущий Господь Иисус Христос, когда Диавол, искушая, предлагал Ему осчастливить людей, претворив камни в хлеб или помогая человеку чудесным образом, или управляя Самому царствами, — словом, всякими средствами сделать довольными людей здесь, на земле, — Всеведущий Христос отверг его,  сказав «отойди от Meня сатана, ты Мне соблазн» (ср. Мф. XVI, 23). Он видел, что нe единым хлебом жив будет человек (Мф. IV, 4), что человеческий дух не удовлетворится одной сытостью и внешним благосостоянием, что он все время будет чувствовать тяготение к своему Творцу, и что его неудовлетворенность вытекает не из недостатка материального, a из безпокойных исканий души. Но то, чего не мог сделать диавол с Иисусом Христом, то сделал он с человеком. В чем не мог соблазнить Христа, в том соблазнил он человека и повел его по ложному пути, уклоняя его все более и более в сторону и не давая в тоже время удовлетворения.

Братие, очнемся от этого заблуждения и диавольского наваждения. Оставим привязанность к земному, забудем о земном. Оно все равно, кроме огорчений, ничего не доставит нам. И если диавол и плоть наша будут побуждать нас искать удовлетворения в земных благах, то будем бороться с этим, помня, что блага земные не больше, как призрак, и все равно покоя не дадут. Будем лучше давать душе больше простора в ее порывах к небесному, не связывать ее своими привязанностями к миру. Будем всеми силами стараться удовлетворять то, чего ищет душа. A она, как происшедшая от Бога, Вечного Добра, и ищет прежде всего добродетели. Будем и мы стремиться к добродетели, бороться с грехом и нечистыми мыслями. И мы увидим, как мир, довольство и спокойствие сойдут на нашу душу. Далее, душа, получившая бытие от Всеобъемлющей Любви, и стремится любить. He будем же препятствовать ей своею привязанностью к земному осуществлять любовь, ибо вражда между нами чаще всего проистекает от зависти и желания иметь y себя то же или больше, чем y ближнего. Будем всеми мерами любить ближних и оказывать им добро и помощь, — будем жить так, чтобы другим около нас жилось легко; не будем ни на кого питать ни злобы, ни неприязни; будем уступать брату; и тогда отрадно и легко будет y нас на душе. A когда простим врага и простим искренно, то почувствуем почти неземное наслаждение. Будем любить и правду, и сами поступать согласно ей и других побуждать жить по ней. И если мы начнем жить для души и забудем о земном, то мы получим совершенное довольство, и приобретем в себе нового человека. Ибо „если внешний наш человек и тлеет, то внутренний со дня на день обновляется» (2 Кop. IV, 16). Ручательством и непреложным удостоверением этому служит жизнь воспоминаемого ныне прп. Елеазара Анзерскаго, который достиг здесь, на земле, спокойствия духа и довольства, и по слову Спасителя, Который сказал, что „Царствие Божие внутрь вас есть» (Лк. 17, 21), т. е. всякое довольство, всякое блаженство и даже блаженство вечное — в нашей душе. Аминь.

Сборник поучений на местные праздники Соловецкого ставропигиального первоклассного монастыря. Издание Соловецкого монастыря. Сергиев Посад, 1912 г.С.26-33. 

(Источник PDF-версии: https://azbyka.ru )