Слово Божие есть явление Самого Божества человеку под покровом его собственного, человеческого слова. Как слово человеческое служит выражением невидимого и сокровенного его существа, посредством которого он открывает другим свои мысли, чувствования, желания, тайные расположения и весь дух, так и слово Божие открывает нам, что такое Бог в своем существе, какие Eго мысли, какова Его воля, какова Его любовь к Своей твари, в особенности к человеку, и вообще каков Его Дух. Потому-то все те свойства, которые принадлежат Богу в Его Существе, ясно отпечатлеваются и в Eго слове.

Бог, есть Существо вечно живое, всегда пребывающее и никогда не изменяющееся. Живу Аз во веки, – глаголет Господь (Втор.XXIII, 40). Аз Господь Бог ваш, и не измняюся (Мал.III, 6; Пс.CI, 26–27). Таково и слово Божие, оно всегда живо и действенно, и никогда не изменяется. Глагол Господень пребывает во веки (1 Пет.I, 24). Небо и земля мимо идут; словеса же Мои не мимо идут, – сказал Господь и Спаситель наш (Мф.XXIV, 35).

Бог в Cвоем существе есть свет, истина и живот. Бог есть свет, – говорит святой апостол Иоанн, – и тьмы в нем несть ни единыя (1 Ин.I, 5). Аз свет приидох в мир, – сказал о себе Господь и Спаситель наш (Ин. XIV, 6). Таков в существе Cвоем Бог, таково и слово Его. Оно для нас прежде всего есть свет: возлюбленнии, – говорит святой апостол Иоанн, – заповедь нову пишу вам, еже есть по истинне в Нем и в нас: яко тьма мимоходит, и свет истинный сей уже сияет (Ин.II, 8). Здесь под именем света апостол разумеет проповедуемое в мирe учение Христово, или, что то же, возвещаемое людям слово Божие. Об этом свете предвозвестил еще пророк Исаия, когда говорил: люди, ходящие во тьме, видеша свет велий: живущие во стране и сени смертней, cвет воссияет на вы (Ис.IX, 2). Далее слово Божие есть для нас истина и жизнь. Отче, – говорит Господь в последней молитве ко Отцу Cвоему об учениках своих, – святи их во истину Твою, и потом присовокупил: слово Твое истина есть (Ин. XVII, 17).

Что слово Божие имеет силу жизни для слушающих и приемлющих его, об этом также засвидетельствовал Сам Господь: Аминь, аминь глаголю вам, яко слушаяй словесе моего, и веруяй пославшему Мя, имать живот вечный: и на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот (Ин. V, 24). Потому-то и святой пророк Давид сказал: слово Твое живи мя (Пс.CXVIII, 51), и еще: во век не забуду оправданий Твоих, яко в них живил мя еси (Пс.CXVIII, 93).

Бог есть вечная премудрость, от которого происходит всякое познание и разум (Притч.II, 6). Таково и слово Божие. Оно для нас есть источник всякого истинного познания и мудрости. Источник премудрости, – говорит премудрый сын Сирахов, – есть слово Божие вышних, и шествие ея заповеди вечныя (Сир.I, 5). Эти вечные заповеди, изрекаемые нам Словом Божиим, премудрый Соломон называет светильником для человека, светом и путем жизни, также наставлением и вразумлением. Зане светильник заповедь закона, и свет, и путь жизни, и обличение и наказание (Притч.VI, 23). То же свойство, вразумляющее и просвещающее человека, приписывает слову Божию и святой пророк Давид: явление словес Твоих, – говорит он,– вразумляет и просвещает младенцы, то есть людей, находящихся в младенческом неведении (Пс.CXVIII, 110). Потому-то он любил изучать закон Божий и уразумевать тайны его премудрости. Коль возлюбих закон Твой, Господи, весь день поучение мое есть. Паче враг моих умудрил мя еси заповедию Твоею, яко в век моя есть. Паче всех учащих мя разумех, яко свидения Твоя поучение мое есть. Паче старец разумех, яко заповди Твоя взысках (Пс.CXVIII, 97–101).

Бог есть зиждительное начало, которое привело из небытия в бытие все видимое и невидимое… Таково и слово Божие, данное человекам. Оно имеет творческую, зиждительную силу, открывающуюся не в сотворении новых, прежде не бывших существ, но в претворении нашего собственного естества, в обновлении нашего духа, в перерождении нас для новой, благодатной жизни. Bocxoтев бо породи нас словом истины, во еже быти нам начаток некий созданием Его (Кол.I, 16).

Бог есть совершеннейшая чистота и святость, которая отрицает порок, ненавидит грех, отвергает беззаконие. Несть свят яко Господь, и несть праведен паче Тебе (1 Цар.II, 2). Яко не хотяй беззакония Ты еси, не преселится к Teбе лукавнуяй, ниже пребудут беззаконницы пред очима Твоима; возненавидел еси вся делающия беззаконие (Пс.V, 5–6). Таково и слово Божие. Оно есть начало чистоты и святости для тех, которые благоговейно слушают и в чистоте сердца принимают его. Вы уже чисти есте за слово, еже Аз глаголах вам, – сказал Господь и Спаситель наш ученикам своим (Ин.XV, 3).

Бог есть существо вечно блаженное, пред лицом которого обилие радости, и в деснице которого все утешения. Таково по своему свойству и духу слово Божие. Оно заключает в себе неиссякающий источник веселья и радости для нашего духа…

Бог есть безконечная любовь и благость, таково и слово Его. Оно возвещает людям вечную любовь Божию, явленную во Христе Иисусе, о которой не знали сами люди, и которая утаена была от веков и родов, дабы после всем стало ясно, что есть широта и долгота, и глубина и высота Божия милосердия к роду человеческому (Кол.I, 26; Еф.III, 18–19).

Бог есть чистейший дух, чуждый всякой вещественной сложности, и не имеющий в себе ничего чувственного. Таково и слово Божие. Нет в нем ничего, что питало бы плотской вкус человека, услаждало бы его чувственность; зато оно доставляет обильную пищу духу, ибо проникнуто Духом Божиим и само в высшей степени духовно. Глаголы, яже аз глаголю, – сказал Господь, – дух суть и живот суть (Ин.VI, 63).

Совокупляя таким образом все, что говорится в разных местах Божественного Писания о слове Божием и возводя мысль свою к самому его существу и внутреннему основанию, из которого оно происходит, мы говорим о нем так: слово Божие есть Сам Бог, являющийся людям и нисходящий к ним под покровом их же собственного слова, дабы через это самое слово они могли иметь живую связь и тесное общение с Его таинственным и непостижимым существом и в этом общении находили бы для себя вечную жизнь и радость. Еже бе исперва, еже слышахом, еже видехом очима нашима, еже узрехом и руки наша осязаша о словеси животнем: и живот явися, и видехом, и свидетельствуем, и возвещаем вам живот вечный, иже бе у Отца и явися нам, еже видехом и слышахом, поведаем вам, да и вы имате общение с нами: общение же наше со Отцем и Сыном Его Иисусом Христом. И сия пишем вам, да радость ваша будет исполнена (1 Ин.I, 5).

Этими словами святой апостол указывает на явление во плоти Слова Божия Единородного, которое искони было у Отца и которое само есть Бог (Ин.I, 1). Но сие Единородное Слово Божие прежде, нежели облеклось в нашу плоть и явилось людям осязательно, благоволило наперед облечься в наше человеческое слово и открыть Cебя роду человеческому в такой мере, в какой угодно было Ему Самому открыть Cебя через избранных и освященных Им людей, называемых пророками, устами которых говорило Оно само, и слова которых были выражением того Cамого Живота, иже бе у Отца и явися нам. Следовательно, нет разделения между словом Божиим, являвшимся в устах святых Божиих пророков и Словом Божиим, сущим искони у Отца, – это одно и то же слово Божие Единородное, являющее в Себе Образ Бога невидимого и содержащее в Себе свет и жизнь для всех тварей.

Имея такое понятие о слове Божием, мы уже ни во что ставим все те жалкие возражения и опровержения, какие обыкновенно представляются против Его Божественности людьми суемудрыми с тем, чтобы поколебать нашу веру в Его высочайшее происхождение и достоинство. Это достоинство остается неприкосновенным и непоколебимым, потому что поверка дела в нас самих – в нашей человеческой природе, которая имеет свои постоянные и существенные нужды, духовные требования и глубочайшие желания сердца, которым доставляет полное удовлетворение слово Божие и которые ничем не восполняются и не успокаиваются, кроме святейших истин, какие в Нем заключаются.

Вникая в самих себя, разбирая свои глубочайшие желания, мы находим, что одно из основных и существенных требований нашей человеческой природы состоит в том, чтобы мы были во взаимном общении и ближайшем единении с Богом, как Виновником своего бытия и жизнью первосущей. Это требование нашей природы выражается общим всех людей стремлениeм к Существу Высочайшему, пред величием которого невольно благоговеет каждый, в ком сколько-нибудь развито человеческое сознание. Но каким путем мы можем приблизиться к этому Существу? Где найти Его и как вступить с Ним в блаженный союз? В разрешении этих вопросов напрасно стал бы теряться разум наш; он ничего не придумает в ответ на них. Ибо Бог живет во свете неприступнем, Его же никто же видел есть от человек, ниже видети может (2 Тим.VI, 16). Итак, необходимо, чтобы Сам неприступный Бог снизошел каким-либо образом к нам, Сам открылся бы нам и научил бы нас тому, на чем должна держаться наша взаимная связь с Ним. Это и сделал для нас всеблагий Бог, когда дал нам Свое Слово, которое одно посредствует между Ним и нами, открывая нам Его волю, и поставляя нас чрез это в родственное, и дружественное отношение к Нему. Через принятие слова Божия человек получает всыновление Богу (Ин.I, 12–13), становится причастником божественного естества (2 Пет.I, 4) и делается другом Божиим. Вы друзи Мои есте, – сказал Господь своим ученикам; – не ктому глаголю вас рабы, яко раб не весть, что творит Господь его: вас же рекох друзи, яко вся, яже слышах от Отца Моего, сказах вам (Ин.XV, 14–15).

Человек по своей разумной природе естественно стремится к мудрости, жаждет света истины, которая питала бы и поддерживала жизнь его духа. Но стремясь к этой цели, он не может ясно и отчетливо определить себе даже предмет своего искания. Иногда он понимает истину и мудрость в смысле очень обширном – в смысле какого-то всеведения и всезнания, что очевидно никогда не достижимо, и само по себе невозможно для его слабого и ограниченного существа. Иногда он истину и мудрость принимает в смысле слишком ограниченном и тесном, именно, почитает за мудрость то, что доставляет ему пользу в общежитии и служит средством к извлечению земных выгод. Иногда он принимает за мудрость то, что перед судом истинной премудрости Божией есть чистое безумие и глупость; ибо есть такая мудрость в людях, которую Бог называет буйством и глупостью (1 Кор.I, 18–30; 1 Кор.III, 19). Вообще же в мудрости человеческой, если понимать ее даже в лучшем и благороднейшем смысле, можно примечать тот недостаток, что она не имеет непоколебимой силы убеждения для нашего разума, ибо под ней всегда скрывается вопрос, точно ли верно и справедливо то, что выдает она за истину несомненную? Затем она не имеет надлежащей полноты, которая обнимала бы все главнейшие вопросы его жизни. Наконец, в ней нет такой живительной силы, которая доставляла бы постоянную пищу нашему сознанию и чувству. Эта мудрость питает и занимает собой наше существо только до некоторого времени, пока имеет вид новости, пока она не изучена и не усвоена нами, но коль скоро мы ее изучили и поняли, то она перестает занимать нас и более не поддерживает нашего внимания, мы тогда ищем и желаем чего-то иного, лучшего. Потому-то мудрость человеческая всегда подлежит переменам времени, с течением которого она стареет, ветшает и умирает, подобно тому, как испытывает ту судьбу и сам её виновник – человек… И все это потому, что человек сам по себе далек от истинной мудрости и не знает даже верного пути к ней. Не весть человек пути ея, ниже обретеся в человецех бездна рече: несть во мне: и море рече: несть со мною. Утаися от всякого человека, и от птиц небесных скрыся. Пагуба и смерть рекоста: слышахом ея славу (Ин.XXVIII, 13–22; Вар.III, 15–32).

Где же эта мудрость, которой ищет дух наш и нигде не находит? Она заключается в слове Божием, которое одно открывает нам то, что нам нужно и необходимо знать в жизни настоящей. Слово Божие, как слово живого Бога, пребывающего во веки, имеет непоколебимую силу убеждения для нашего разума, не оставляет в душе нашей никакого сомнения в истинности того, что открывает нам…

Дело нашего восстановления есть предмет одного высочайшего разума Божия, который один мог измыслить средства к нашему духовному обновлению и перерождению. Эти-то чудные средства предлагаются нам словом Божиим, которое заключает в себе тайну нашего духовного обновления – благодатного возрождения. Человеку остается принять сие слово, благоговейно хранить его в своем сердце, и оно само, без ведома человека, совершает в нем свое спасительное действие. Так, Спаситель, раскрывая животворную силу Своего Божественного слова, производимую им в умах и сердцах людей, сравнивает его с семенем, посеянным человеком в землю, которое само, без всякого со стороны его усилия и попечения, прозябает и приносит плод. Одна из величайших трудностей, предстоящих человеку в развитии и возвышении своей обновленной, духовной жизни состоит в том, чтобы оберегать свою душу и сердце от всего, чем обезсиливается и подавляется в нем спасительное действие слова Божия. Обезсиливается же оно и подавляется излишним пристрастием человека к земным благам, неумеренная привязанность к которым отвлекает его внимание от тайн небесного царствия и силы жизни вечной. Неумеренная привязанность к земным благам рождает в душе нашей многоразличные скорби и печали века сего, усиливает суетные заботы и попечения жизни настоящей, делает нас пленниками плоти и мира, погашает в нас любовь к Богу, без которой мы становимся безчувственными и холодными ко всем великим обетованиям Божиим, погружаемся во мрак греха, и все возвышенные стремления нашего духа останавливаются. Что же нам делать, чтобы поддержать в себе спасительную силу слова Божия данного нам в очищение и освящение наше? Нам нужно усилить свое внимание к животворным вещаниям сего самого слова, нам нужно приложить вящщее усердие к изучению его смысла и усвоению его духа, ибо без пособия этого слова мы никогда не свергнем с себя оков мира, не освободимся от власти греха, не восторжествуем над суетою земной жизни и не решим тяжкой для нас борьбы плоти и духа в пользу духа.

Слово Божие, как чистейшее излияние чистейшего существа Божия, исполнено и проникнуто силой всесвятого Духа Божия, который дышит в нем своим благодатным веянием. Как веяние Духа Божия слово Божие удаляет с нашей души прах земных забот и попечений, расторгает узы прикрепляющие её к миру, охлаждает в ней чувственные пожелания плоти, прогоняет все житейские скорби и печали, отверзает источник небесных радостей, водворяет благодатный мир, воспламеняет священный огонь любви к Богу, который попаляет всякую плотскую нечистоту, окрыляешь душу возвышенными стремлениями и поставляет на высоте мысленного созерцания, куда не досягает ничто мелочное, где забываются все пустые тревоги жизни временной.

Итак вся тайна нашего успеха в развитии и возвышении в себе святой, богоугодной жизни зависит от того, как мы занимаемся словом Божиим, как прилагаем свое внимание к тому, что оно возвещает нам и уразумеваем его смысл и дух…

Здесь мы встречаемся с той особенностью слова Божия, на которой должен остановиться каждый всей силой своей мысли и внимания; эта особенность состоит в том, что в слове Божием заключается последний приговор, решающий вечный жребий наш, как сказал об этом Господь и Спаситель: и аще кто услышит глаголы Моя, и не верует Аз не сужду ему: не приидох бо да сужду мирови, но да спасу мир. Отметаяйся Мене и не приемляй глагол Моих, имать судящаго ему: слово, еже глаголах, то судит ему в последний день (Ин.XII, 47–49).

Итак всё побуждает нас к тому, чтобы изучение и ycвоение себе истин слова Божия было в числе самого первого и главного нашего занятия, пока мы живем в этом мире… Пусть все знают и помнят одно: богоявление обещано Богом и дается, как величайшая награда только душам, преуспевшим в любви Божией. Об этом так сказал Господь: имеяй заповеди Моя и соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя возлюблен будет Отцем Моим: и Аз возлюблю его, и явлюся ему Сам (Ин.XIV, 21). При этих словах Господа, предложен был Ему вопрос одним из учеников Его: Господи, и что бысть, яко нам хощеши явитися, а не мирови? Господь дал такой ответ на этот вопрос: аще кто любит Мя, слово Мое соблюдет: и Отец Мой возлюбит его, и к нему приидем и обитель у него сотворим (Ин.XIV, 22–23).

Из этих слов видно, что явление Господа и пришествие со Отцем Своим обещается одним любящим Его, а любить Господа может только тот, кто слушает преподанное Им учение и сохраняет его.

(Составлено по изданию: Епископ Вениамин (Платонов). Собрание слов и размышлений. Кострома, 1908. С. 25–51.)