Настоящая жизнь, возлюбленные, дана нам для того, чтобы мы приуготовлялись к жизни вечной, к славе неизменяемой. Настоящая жизнь оканчивается смертью, и мирская слава непостоянна и преходит. Ибо многие из сильных земли неожиданно сведены в ад, многие судии земные преданы суду тех, которых прежде сами судили; богатые обнищали, почитавшиеся мудрыми признаны за глупых, крепкие ослабели, здоровые впали в болезнь, имевшие власть лишились оной.
В мире нет ничего твердого и постоянного, потому что нет ничего доброго. Дети презирают и оскорбляют родителей своих; родители боятся детей своих. Жены оставляют мужей своих, мужья не сохраняют супружеской верности к женам своим. Юноши вместе со стариками теряют рассудок; старики вместе с юношами предаются порочным забавам. Между друзьями нет верности и между братьями – любви. Люди в разговорах показывают друг к другу любовь, но в сердце питают друг к другу ненависть. Везде видны коварство и злоба, везде господствует обман.
Никто не думает о Боге, никто не представляет себе, что по смерти должен отдать Богу отчет в своей жизни. От забвения Бога умножается между нами зло.
Бог дал нам разум, чтобы мы, узнав волю Его, делали добро, но мы знаем волю Его – и делаем зло. Бог повелел нам быть добродетельными, чтобы мы исполняли то, что праведно и что благоугодно Ему; но мы любим нечестие. Дал нам богатство, чтобы мы оказывали вспоможение бедным, но мы – имея богатство, угнетаем бедных. Дал нам власть и силу, чтобы мы защищали гонимых невинно, но мы не защищаем, а сами более гоним их.
Никто не ходит путем заповедей Божиих. Иссякла любовь – и ненависть умножила плод свой. Искренность почитается за ничто, и везде видно притворство. Смирение сделалось постыдным, гордость – почтенною. Истина изгнана, и ложь царствует на земле.
О, глубина богатства, благости и долготерпения Божия! Бог долго терпит наши беззакония и не мстит нам. Он умеряет гнев Свой не потому, чтобы не мог тотчас наказать нас, но потому, что, как Милосердый Отец, ожидает нашего покаяния и обращения к Его милосердию. Ибо не смерти, но раскаяния грешника хочет Бог.
И велика ли наша сила, что мы противимся силе Божией? Подул на нас ветер – и мы посохли; поднялась буря – и рассеяла нас, как мелкие прутья. Чем может гордиться земля и пепел? Писано: видех нечестиваго превозносящася и высящася яко кедры Ливанския: и мимо идох, и се, не бе, и взысках его, и не обретеся место его (Пс. XXXVI, 35–36).
Не будем думать, что по смерти обратимся в ничто и что после земной жизни не будет никакого суда. Нет, по смерти будет воскресение мертвых и мы будем судимы Богом, Который воздает каждому по делам его.
Итак, не будем обманывать самих себя, не будем жить наподобие безсловесных животных. Если нет воскресения, нет и смерти. Если же будет воскресение, будет и суд. Ибо Кто определил человеку смерть, Тот обещал сделать и суд. Если Бог справедлив в первом случае, то не может обмануть и в последнем.
Что для человека удобнее сделать? Старый ли дом разрушить и из вещества его вновь построить тот же дом или приготовить новое вещество и построить новый дом?
Итак, ежели Бог произвел из ничего землю, из которой создан человек, то не с большим ли удобством может воссоздать в первый образ того же человека, умершего и обратившегося в землю? Бог в делах Своих не чувствует никаких затруднений. Его дело есть Его слово; слово же Его есть мысль Его. Рече, и быша – говорит Писание о Боге (Пс. XXXII, 9). Он нарицает не сущая яко сущая (Рим.IV, 17).
Как сила и могущество Божие непостижимы, так и дела Его. И как Премудрость Его неизмерима, так и неисследовани путие Его (Рим. XI, 33).
Итак, оставим неверие. Будем опасаться, чтобы не подвергнуться осуждению более за неверие, нежели за худые дела. Худые дела проистекают иногда от нашей слабости; напротив, источник неверия всегда есть безрассудность и дерзость. Но безрассудный и дерзкий едва ли способен к какому-нибудь доброму делу.
Итак, пока имеем время, позаботимся о себе самих и постараемся умилостивить Бога о грехах наших, чтобы Он не повелел связать нам руки и ноги и ввергнуть во тьму кромешную, где плач, и скрежет зубом (Мф. XIII, 42). Плач что иное означает, ежели не жестокость страшных мучений? Скрежет зубов что иное показывает, ежели не позднее раскаяние о соделанных грехах? Ибо тогда только мы начнем негодовать на самих себя и со скрежетом зубов укорять себя, когда уже не будет времени для раскаяния и надежды на освобождение.
Итак, ежели мы в краткое время сей жизни можем служить Богу и предохранить себя от геенны и вечных мучений, то для чего нерадим и презираем заповеди Божии, для чего следуем злым своим похотям и делаемся достойными вечного наказания? Бог наш Великий, Человеколюбивый, богат сый в милости (Еф.II, 4) и сильный в делах Своих, Сам укрепит нашу слабость, Сам сокрушит сатану под ноги наши вскоре (Рим. XVI, 20) и даст нам силу и духовный разум, чтобы мы в остающееся для нас время служили Ему истинно и верно и обрели милость Его в страшный день суда Его. Аминь.
* * *
Люди обычно именуются умными по неправильному употреблению сего слова. Не те умны, которые изучили изречения и писания древних мудрецов, но те, у которых душа – умна, которые могут рассудить, что добро и что зло, и злого и душевредного убегают, а о добром и душеполезном разумно радеют и делают то с великим к Богу благодарением. Эти одни поистине должны именоваться умными людьми.
Истинно умный человек одну имеет заботу – вседушно повиноваться и угождать Богу всяческих. Тому и единственно тому поучает он душу свою – как бы благоугодить Богу, благодаря Его за Его благое промышление, в каких бы ни находился случайностях по жизни. Ибо не уместно ли врачей и тогда, как они дают нам врачевства горькие и неприятные, благодарить за выздоровление тела, а к Богу из-за того, что кажется нам нерадостным, оставаться неблагодарными, не разумея, что все бывает по Его промышлению и на пользу нам. В таком разумении и в такой вере в Бога – спасение и покой души.
Воздержание, незлобие, целомудрие, твердость, терпение и подобные им великие добродетели, как бы силы (ратные), получили мы от Бога, чтобы они сопротивлялись и противостояли встречающимся с нами прискорбностям и помогали нам во время их: так что если мы будем упражнять сии силы и иметь их всегда наготове, то ничто из случающегося с нами не будет для нас тягостно или болезненно, гибельно и несносно, ибо все то будет преодолеваемо сущими в нас добродетелями. Этого не имеют в мысли те, у коих душа не умна, ибо они не верят, что все бывает на пользу нам, чтобы просияли добродетели наши и мы увенчаны были за них от Бога.
Если, почитая богатство и полное им наслаждение одною кратковременною призрачною суетою и ведая, что добродетельная и богоугодная жизнь лучше богатства, ты твердо будешь стоять в сем убеждении и содержать то в памяти, – то не будешь ни воздыхать, ни сетовать, ни роптать на кого-либо, но за все будешь благодарить Бога, когда увидишь, что худшие тебя прославляются за краснословие или ученость и богатство. Ненасытное желание богатства и удовольствий, славолюбие и тщеславие, при неведении истины, суть самые злые страсти души.
Умный человек, рассматривая сам себя, познает, что должно и что полезно ему делать, что сродно душе его и спасительно и что чуждо ей и пагубно. И таким образом избегает того, что вредит душе, как чуждое ей.
Чем кто умереннейшую проводит жизнь, тем тот спокойнее бывает, потому что не печется о многом: о рабах, земледельцах (наемных работниках) и приобретении скота. Когда же прилепляемся мы к сему, то, подвергаясь случающимся из-за того прискорбностям, доходим до того, что на Бога ропщем. Таким образом, самопроизвольное наше желание (многого) наполняет нас смятением, и мы блуждаем во тьме греховной жизни, не зная себя самих.
Не должно говорить, что невозможно человеку проводить добродетельную жизнь, но – что это нелегко. И точно: не для всякого без различия удободостижимо это, но только те из людей приобщаются добродетельной жизни, которые благочестивы и имеют боголюбивый ум. Общий (обыкновенный) ум есть ум мирской и превратный; он дает помышления добрые и худые, изменчив и склонен к вещественному; а ум боголюбивый есть казнитель зла, которое бывает в людях от произвольной их безпечности.
Необразованные и простецы смешным делом считают науки и не хотят слушать их, потому что ими обличается их невежество, – и они хотят, чтобы все были подобны им; равным образом и невоздержные по жизни и нравам заботливо желают, чтобы все были хуже их, думая снискать себе обезвинение в том, что много злых. Гибнет и растлевается душа от зла греховного, которое многосложно и совмещает в себе блуд, гордость, алчность, гнев, продерзость, неистовство, убийство, ропот, зависть, лихоимство, хищничество, нетерпеливость, ложь, сластолюбие, леность, печаль, робость, ненависть, осуждение, разленение, заблуждение, невежество, обольщение, богозабвение. Этим и подобным терзаема бывает бедная душа, удаляющаяся от Бога.
Истинно ли подвижнически проходит кто добродетельную и прехвальную жизнь, об этом должно судить не по нраву, притворно на себя принимаемому, и не по лживому виду жития, но по тому, если кто, подобно искусным живописцам и ваятелям, показывает свою добродетельную и боголюбезную жизнь самим делом, отвращаясь от всяких сластей, как от сетей.
(Составлено по изданию: Преподобный Антоний Великий. Поучения. Издательство Сретенского монастыря. М., 2008. С. 9–13, 83–86.)